Итак, продолжаю 40 лет: В начале было слово.
Жизнь в Воронцовке - это школа. Во всех смыслах. Средоточие. Если раньше ХIХ век определяюще было "не стоит село без храма", то ХХ век, развалив почти по всем селам церковные храмы, понастроил вместо них клубы и дома культуры и школы вместо ЦПШ при сгинувших при них храмах. И ритм и течение сельской жизни почти целиком стал определяться именно школой, несмотря на наличие колхоза или совхоза и некоторого чего-то другого, что, возможно, в некоторых селах и было помимо колхоза и школы.
Моё детство в Воронцовке как раз и протекало на вывороченном ДАЖЕ фундаменте из земли храма, остатках усадебного барского дома, еще при мне бывшем зернохранилищем со сводчатым каменным подвалом под ним (который ИМЕННО всегда меня к себе тянул...), стоявшим в старинном парке на высоченном западном берегу реки Цны с крутым спуском к ней и основным и историческим купальным местом, за которой всю восточную сторону сплош занимал лес. И в нем прямо супротив Воронцовки располагалась военная ракетная базовая часть с военным городком и поселком за ним с проживавшим в нем родным дядей - брата матери.
Это была колыбель. Ойкумена охватывала несколько шире, практически, весь видимый горизонт округу.
Школа была новая, построенная и открытая в 1970 году, можно сказать, за моим огородом в Зеленом саду возле Сапожка. Почти все село шло мимо моего дома в эту школу за исключением северной его части Коммуны. Мне оставалось лишь всякий раз выйдя за калитку вливаться в этот поток, идущий в школу, и через пять-семь минут я уже там.
С моим школьным времен связалась и учительская чехарда в нашей школе в мой начальный период директорствовала в которой Александра Матвеевна Никитина.
Первым новоявленым учителем стал физрук Кавешников Вячеслав Николаевич (1954 г.р.). Эмоциональный фактор его появления еще был связан с недавним убийство его брата-судьи в Знаменке, сзади колом в голову... Вячеслав Андреевич жил в Знаменке и приезжал всякий раз оттуда, а автобус в то наше благодатное время ходил меж Знаменкой и Воронцовкой пять раз в день, каждые два часа.
Потом появилась из Мичуринска Лидия Серафимовна математичка после института, сменившая Степана Филипповича Колодина, на которой женился мой троюродный брат Хахулин Владимир (1954 г.р.). Забеременев, родила дочку, после больше работать у нас не стала, да ижить с Вовкой тоже, уехала к себе в Мичуринск.
В это же время позже ранее, где-то мой четвертый класс, уходит на пенсию Александра Матвеевна, освобождая место директора школы. Взамен её район присылает инструктора из райкома партии Злобина Сергея Сергеевича (1941 г.р.). Кадр замечательный во всех отношениях, но вида особого - одноглазый, второй был выбит в детстве из рогатки. А мы с моими сверстниками как раз были в самом разгаре этого рогаточного периода. И первое что сделал новый директор, повел беспощадную борьбу с рогатками, конечно же переменный успех был у той борьбы. Забегая вперед, скажу о себе, годом-двумя позже, играя, как всегда, в войну из рогаток (проволочные рогатки с резинками жгутиками, вытянутыми из резинок "из трусов" и проволочными же шпуньками) в еще строящемся, но уже двухэтажном здании конторы, что против моего дома, как раз я и попадаю в глаз Куцеву Сергею. Вот только тогда там я бросаю эту рогатку и более не беру её в руки. С глазом того Сергея тогда обошлось, но в больнице несколько дней пробыл с ушибом.
Ольга Анатольевна Рей, учительница с образованием историка, переехавшая в Воронцовку в 1973 и начавшая в школе с того, что стала воспитателем в группе продленного дня, ожидая освобождения места учителя истории. Вот как раз с уходом Александры Матвеевны это место освобождалось для Ольги Анатольевны, но его опять же занял Сергей Сергеевич, а Ольге Анатольевне так и не судьба была быть учителем истории в Воронцовке, реализовалась много позже потом, сменив бывшего председателя Гусева В.И.(1927 г.р.), организовавшего музей в Воронцовке из прежнего здания правления колхоза, и воглавившего его после сложения председательских полномочий, став директором этого краеведческого музея, развернувшая историческую изыскательскую работу на энциклопедическую высоту.
Так вот Злобин Сергей Сергеевич был человек веселого ироничного общительного нрава, родом происходил из Тамбовского Покрово-Марфинского района, на партийной работе по ротации оказавшегося в Знаменке оттуда и в Воронцовке. Обычно сказав несколько исторических фраз по уроку истории, задавал нам на уроке дальнейшее самостоятельное изучение параграфа, а сам часто уходил и насовсем по своим директорским делам. Конечно же в классе сразу же начиналась вольница, какая там история, хотя я, любил более всего из всех предметов историю, и умудрялся даже в наступавшем бедламе заданный параграф пробегать глазами иногда преодолевая демонстративное мешание и насмешки даже от девченок. Читать я любил и читал все что ни попадя, и загружаясь чтением из библиотеки и днем и ночью с фонарем под одеялом, когда мать разгоняла за поздноту.
Так как моя мать работала в этой же школе, сначала учителем русского и литературы, а с моим вступлением через год-два уже учителем воспитателем в продленке. И эта её продленка была именно у меня. И мне приходилось выеживаться по змеиному всякий раз минуя сциллу и харибду ежедневно между матерью, одноклассниками, другими школьниками и учителями - результатом чего часто становилось "неуд" по поведению за четверти на фоне пятерок и четверок по всем другим предметам. И в школе работал и мой отец кочегарил в котельной все последние годы моего обучения.
При Злобине уже учительская чехарда набрала полную силу. Были, после Лидии Серфимовны с Мичуринска, Лидия Борисовна с Тамбова, так же чуть не ставшая моей снохой ибо была заморочка с мои двоюродным братом Владимиром (1953 г.р.), но не срослось потому как у него уже оказалась беременной Наталья тамбовская и выбор предопределился по факту. Другой односельчанин еще более запавший на эту учительницу взял её в жены. А к нам стали поступать уже недоучки-студентки заочницы сразу парочкой со Знаменки Вера Леонидовна и Галина Владимировна - я сейчас даже и фамилий их не помню ни Лидий ни студенток. Вера Леонидовна стала нашей математичкой, дисциплины на её уроков у нашего класса, самого трудного школьного для учителей из тогдашнего спектра, никакой. Показывала нам как танцуется чарльстон, пилила ноготки пилкой, объясняя математику занимавшимся кто чем хотел.
Потом появилась в нашей школе Епифанова Елена Ивановна (1949 г.р.) - вообще человек-эпопея тогдашнего и позже районного масштаба (а уж исторически и того круче). Тоже наала с продленки, а потом сразу стала завучем - они же меня со Злобиным с материнской подачей со всеми пятерками и выпустили. Потом вела математику у нас совсем не долго, став завучем. Ей на смену пришла Деева Тамара Федоровна, пенсионерка математичка из директоров школы из какого-то степного районного села. И у неё на уроках математики тоже с нами не было никакой дисциплины. И меня она явно невлюбила и, по причине, сын учительницы. На переменах с матерью ти-ти, да самый золотой, а на уроках, отрывалась на мне со всей эмоциональностью нескупясь, кто бы что мне нисделал, крайним у неё всегда был я. Но тем не менее, угодливая всем во всем, пятерку мне на выпуск вывела - все равно при всем незнании математики, в классе я её знал на уровне лучше всех с Верой Макаровой еще, ну это когда все остальные почти вообще никак.
Вот почти всех новопоявленных учителей в свой период я перебрал, не касаясь совсем постоянного нашего сельского состава именно костяка, бытующего все там же. Потому пока и опускаю их характеристики, хотя некоторых уже и нет.
Возвращаюсь к себе. Следует обозначить щекотное обстоятельство, так как к дальнейшему возможному понимаю всего супер-сложного процесса тоже будет ключиком. Это вопрос моей сексуальности, пробудившейся во мне столь же рано, но чуть позднее чем любовь. ...После того как погиб мой младший брат, отношения у родителей пошли на разлад и к зиме к нам приехала бабушка, мать отца, с Лысых Гор и пожила некоторое время с нами. Это как раз где-то зима с73на74й. Меня еще, как всегда купали в корыте и мать и подключавшаяся бабушка, а мне уже давно было стеснительно и напряжно особенно эти процедуры, в голову уже забредали фантазии, напрягая во мне неожиданные места... И вот однажды, скорее всего именно этой зимой, потому как точно помню, что после корыта и с бабушкой, так другие последующие зимы уже с меньшим участием матери в корыте обходился, а так с отцом или без в колхозную баню. Завернутый в полотенца перешел в зал (купали на кухне), довольный что не вспучило меня когда мыли, что было бы совсем для меня стеснительно, лежа на диване отдался фантазии, которая меня уже явно напрягла, что никому не видно, в зале я один. И так меня это энергетически захватило в блаженстве, что вдруг из меня что-то выскочило и отлетело на пол, хотя я ничего не касался руками, напрягая сам только ноги, но все напряжение передавалось куда надо. Это стало для меня большой неожиданностью, сильно озадачившей и напугавшей меня. Я вскочил, с дивана в том напряжном состоянии, пока еще никто не вошел сюда с кухни, и нашел то, что из меня выскочило. И это оказался какой-то масляный как мармелад комочек бесцветный на вид. Пока кто-то пришел, завершив с корытом на кухне в комнату, мне уже удалось относительно восстановиться еще и на фоне испуга быстро прийдя в себя. ...Но охранительный стоп-кран уже сдернулся, и мне уже где-то вскоре после восьми лет стало ведомо другое состояние, сопроводившее от того в нарастающем во всю последующую жизнь. Да так, что это стало реальной труднорешаемой проблемой. Возбудимость была гипер с самого раннего, считай, детского возраста. Что крайне осложнило моё школьное бытие ибо возникало напряжение в самые неподходящие моменты и часто сидя на уроках. Особенно в заключительные школьные 7-8 классы, когда сидя на задеве за столом, молишь, как бы ни подняли что-то отвечать или, того хуже, к доске. Даже пришлось раз другой у той же Тамары Федоровны огрызаться, отказавшись вставать и идти к доске, что выливалось в дерзение - не выучил не знаю, тяня время, что бы прийти в норму, хотя и зная ответ. Что тут же на перемене доносилось до матери и тут же от неё вставлялось по полной со всем эмоционалом и непонимаем как и зачем так можно себя вести и вообще...
Со всеми этими своими наворотами тем не мене зацикленность была на одной, никакие другие окружающие девочки не шли ни в какую конкуренцию. Что тоже вызывало у некоторых свое напряжение ко мне. Но все было достаточно сдержанно и не так выражено, как это было у меня к Ивановой, видимое для всех. Для меня была одна святая, боготворимая и даже в мыслях не подлежащая ни какому опорачиванию. И это тоже в последствии все сыграло против меня, но так и не став преградой в конечном итоге.
Вот на всем этом моем фоне в школу опять появляется новая училка на мой с сентября 7й класс. Наш оторва-7й класс из 16 чел становится доминирующим по степени своей малоуправляемости и яркости, затмевая чаще даже 8й выпускной с его девятью учениками, но в нем Лена и это последний год вместе с ней, минует и разнесет по уже дальним жизненным углам. Ушел физрук Кавешников, в Знаменке ему предложили возглавить спортшколу и он использовал этот шанс. А к нам представили физручку из соседнего села Даниловки, перехавшую оттуда к нам в Воронцовку на освободившееся место учителя физкультуры. Надежда Ивановна Цыганкова (1954 г.р.) явилась к нам своей персоной с сентября 1979, имея при себе годовалую дочку (1978) и мужа Сергея, значительно в возрасте её (1946 г.р.), которого она увела из другой семьи и от двух детей - он стал сразу работать в Знаменке водителем автобуса и нередко совершал рейсы на Воронцовку. Норава новая физручка оказалась озорнова, даже слишком, и веселого, заводная с полоборота. Ну новая и новая, конечно, экзотика для нашей сельской и школьной жизни, не более того, - у меня Лена во всем внимании. Что задевающе даже и для всех одноклассниц - к ним ко всем ноль эмоций, неприязничали иногда открыто, ничего не помагало. Новаая физручка взялась также нас строить, сходу являя себя во всей своей непринужденности, острословя походу, особо не стесняясь в выражениях, даже матерных. Вообщем игрива игра была подхвачена, так как была остра и интересна, и так ей удалось быстро с нами наладить контакт и сделать у себя управляемыми. Если у Кавешникова с сентября с нами была уже лапта, футбол то Надежда Ивановна чаще устраивала игры-свалки. И чаще всего стала подзуживать девченок делать подкаты именно мне, когда впереди стоящие отвлекают внимание на себя, а сзади кто-то из них незаметно под ноги на четвереньки, и тот, кто перед тобой, толкает табя назад и, летишь на спину и кубарем, а на тебя тут же устраивают кучу малу. Так вот она и сама принимала в этом прямое участие, и подсаживалась со спины под ноги и толкала спереди и кувыркалась в кучу малу, непреминуя вставлять во все это острые словца и выражения. А сама роста небольшого, но фигуристая и спортивного телосложения, в платье как-то не очень, но в своем шерстяном костюме в обтяжечку очень даже ничего выигрышно смотрелась, глаза почти всегда с озорным блеском. Это так на школьном лугу-стадионе, то же и в спортзале. Но вскоре нас всех учеников колхоз погнал, как всегда, на уборку свеклы в поля учеников-старшеклассников и учителей. Так и совершалась колхозная уборка школьным вспомощьствование, на деле выглядевшая кто в лес кто подрова, через пень колоду, но тем не менее хоть как-то так убиралось, много оставаясь пропущеной школотой. Так вот свекла достаточно крупный снаряд, поэтому мы хоть и перекидывались ей друг в дружку и по девченкам, но осторожно без фанатизма, реальный вред причинить можно было запросто. ...Раз получил свеклой, в спину, оглядываюсь, не понял от кого, другой, не понял. Но когда полетело в третий, был уже наготове и - Надежда ивановна не успела принять непричемный вид. Ладно, тут же хватаю первую попавшуюся и впечатываю ей прямо в спину, пытавшуюся уже увернуться. И, видимо, чувствительно впечатал, поежилась. Но ничего, все нормально, потом уже более явно продолжила свои закидоны, подначивая и не только меня, но и другиж, опять организовала издесь и докаты и свалки, сама в них участвуя. Другие учителя вели себя как всегда сдержанно. Таким было начало в седьмом классе с новой училкой. Видя мою зацикленность на Лене, она где-то стала то подтрунивать, даже досаждать, стараясь перекключить моё внимание, Но не тот был случай - меня тогда ничем сбить с моей основной цели невозможно. Так и прошел этот первый год с новой учительницей с озорными отношениями и последний мой совместный школьный год с Леной все так же для меня никак не доступной за исключением мелких повседневных событийных для меня фактиков. Ну не был я героем её романа, который был у неё еще впереди, а со мной она так просто фамильярничала, почти как со всеми. Седьмой мой прошел, её восьмой - она выпустилась, и поступила в Тамбов в медучилище, я еще остался на свой восьмой.
Думал на этом моя жизнь кончилась и в школе для меня осталась одна преснота на весь оставшийся год. Не тут то было. Надежда Ивановна за прошедший год уже основательно вошла в роль учительницы, поступила в пединститут на заочный биофак, и продолжила свой эксперимент над нами и с участием. Выстраивая нас на своих уроках, отрывалась в своем красноречии и острослове, то и дело прговаривая, на обращение к ней, Надежда Ивановна - "Что Надежда Ивановна, я уже двадцать шесть лет Надежда Ивановна". Все эти острые игры были продолжены и стали почти сразу принимать затяжной характер. А Сергей Сергеевич еще переделал учительскую в игровую комнату и купил пару настольных компактных бильярда. И вот этот бильярд тоже стал местом притяжения. Где проводилось много времени и после уроков восьмой выпускной класс, можно после уроков идти домой продленки уже нет, но она у других есть и мать всегда здесь и часто гонит домой, чтобы не зависал в этой игровой. Но как в ней не зависнешь, если Надежда Ивановна тоже не спешила домой после уроков и тоже повадилась в эту игровую и вот мы с ней напаару перестукиваемся этим микробильярдом стальными шарикоподшипниками. Но ей же этого мало, то заденет, то пнет, разадорит, начинаешь как-то отпинываться в пределах приличия, все же учительница, А она как только пошло это дело веселее, хоть и небольшого роста, но крепенькая, да и особо ей не посопротивляешься, сама еще в своем спортивном облегающем - прижмет грудями к стенке, приговаривая, "ну, что ты сделаешь, ну, что ты сделаешь, - ну, вот, что...". И что тут сделаешь, пытаешься выскользнуть вбок, она по бокам руки в стенку упрет, а тебя грудями подпирает и еще при этом посетует и не раз " Эх, Миша, женилка у тебя еще не отросла, а то бы мы с тобой ..ух задали бы...". Ну что тут скажешь и сделаешь и хотя уже от своей женилки давно спасу не знал, и тут был явный выход из-под Надежды...ухватив её руки то оставляла свободными за низ... Но блоки тормоза стояли крепко - учительница, мать тут же где-то рядом, в любой момент может зайти, иногда заходила и заставала уже кутерьму, да там и заставать особо не надо было разгоняла нас часто домой и меня и Надежду Ивановну, но часто и это преодолевалось и ей приходилось и не спервго раза нас растаскивать - и, наконец, Лена свет в окне, верность которой сохранялась нерушимой. Позже подключился к этим забавам одноклассник Сергей Полулях. Иногда Негуляев подзадерживался. Такой фокус грудями Надежда Ивановна проделывала и с ними, упоминая и про женилку, но чаще со мной, а там закомпанию. Вот такие описанные моменты, бывшие не моменты, а как правило, сопутствовали практически на протяжении всего моего восьмого класса, чем очень отвлекала и явно скрашивала серость моих будней без наличия Лены своми яркими проявлениями. Уйдет домой, после уроков, потом глядь, опять вернулась уже с дочкой, а то и без и снова в игру. И таким образом мой восьмой прошел мне легко. Да что там, прошел, - пролетел. С Ивановой все равно у меня ничего особого не клеилось. И выстроился мой путь из Воронцовки и сразу на следующий день после выпускного на Север в Мурманск - поступать в среднюю мореходку на штурмана-рыбака.
Вот пишу сходу со всеми интимными подробностями. И это не в целях рисовки вынужден идти на такое откровение. А в целях плана дальнейшего понятия очень многосложного явления, в надежде доступного для осмысления ХОТЬ КОМУ-НИБУДЬ.
Выписывая эпизод с Надеждой Ивановной, во первых, он четко сыграл у меня впоследствии много позже попав в отождествление эпизода с Распутиным
[ скучающая барынька]

8 кл. Янв.1981 г.
Матрена Распутина РАСПУТИН. ПОЧЕМУ?
Издательства ЗАХАРОВ-МОСКВА-2000, купленая мной 2.VIII.2000
Первое знакомство с эпизодом состоялось 31 июля 2001 начав чтение этой книги


Второй раз эпизод возник в книге Князькин И.В. РАСПУТСТВО РАСПУТИНА
ООО "Издательство "Сова", 2006, купленная мной 1.06.2006 тогдаже позже и прочитанная, ценная, прежде всего, своим богатым фото иллюстративным материалом и перечнем персоналий с датам, что для меня было наиболее ценно в ней, несмотря на явную её ангажированность и абсурдность авторскую, тем не менее, мерси.


И есть еще одно очень конкретное жизненаблюдение, связанное именно с цикличностью -в данном обосновании- 11-летней цикличностью Солнечной активности:
В нашей жизни присутствует зависимость проявляемая в том, что ОБЫЧНО уже опытная ЖЕНЩИНА ВЫБИРАЕТ молодого мужчину или даже еще мальчика моложе себя на 11 лет и ...делает его мужчиной, как правило, именно по своему взвешенному выбору. Моя жизнь мне это подтвердила и не раз, почему и было замечено. Нередко это становится и крепким брачным союзом, не только флиртом. В обратном порядке мне не попадалось, хотя, возможно, тоже имеет место быть.
Потому предлагаю всем, кто здесь прочтет, внимательно оглядеться вокруг себя и посмотреть из своего круга знакомых имеет ли что-либо подобное место быть в вашей видимой проекции других.
Ну а рано проснувшаяся сексуальность свидетельствует о её прежде Пушкинской накачке, бывшей его проблемой при жизни и, согласно его "Тайных записок..." и сведшее его в могилу, минуя всякие сроки. И более об этом никем и нигде кроме как не говорится и в разум исследующих не принимается. Так что обуздание этой силы пришлось на убожество других последующих проЯВЛЕНИЙ.
Сегодня мне удалось описать едва половину своего у-божества, не подступив даже к началу основной интриги. Но лиха беда начало - и это было очень трудно осуществить, затрагивая еще живых людей.
[ 25летие здания Воронцовской школы 1995]

Нет на фото:
Сафроновой (Шиверской) Лины Терентьевны, Дьячковой Ольги Петровны, Ковальчук Нины Ивановны, Гусевой Веры Павловны, Гридневой Таисии Николаевны
на30лет здания школы в Воронцовке 2000:

...и они ...не одни, судя по наличию Шаров запечатленных...
класс-1957 на экскурсии в Ленинграде 1971:

Предположене следут.
Если буду находить нужным что-то исправить, допонить уточнить в этот текст, буду это делать по мере необходимости, так что текст живой, подлежащий другим последующим возможным изменениям привнесениям.