Д.У.: Добро пожаловать на
Космическое Раскрытие! В данном эпизоде мы приготовили для вас особый
сюрприз – одного из первых и, возможно, самых убедительных участников
Проекта Раскрытие в 1997 году, самого значительного инсайдера на той
встрече, Дэвида Эдейра. Дэвид, добро пожаловать на программу.
Д.Э.: Спасибо. Рад быть здесь.
Д.У.: Расскажите немного о… Где
Вы родились, и что помните из раннего детства, что в дальнейшем привело Вас
в такую странную сферу?
Д.Э.: Ха-ха, прекрасно сказано. Я
родился в городе Уэлч, Западная Виргиния, Pocahontas Coalfields 10. Как в
фильме Голодные игры, там тоже есть разные дистрикты. Я жил в
дистрикте номер 10.
Д.У.: (Смеется)
Д.Э.: Я родился в Coalwood, в 5-ти км от того места, где родился Хомер Хикэм, история которого послужила основой фильма Октябрьское небо.
И он, и я соглашаемся с тем, что в воде в этом месте есть
что-то особенное. С самого детства я знал, что не такой, как все. Мама
рассказывала мне историю. Она говорила, что уже в полтора года я играл с
игрушкой, и, конечно, это была модель ракеты. Однажды она закатилась между
холодильником и стеной. Мама не делала ничего, просто наблюдала. Я
огляделся, нашел метлу, доковылял до нее (тогда я еще с трудом ходил), взял,
вымел ракету, поднял ее и унес. Вот тогда-то мама и сказала отцу: “Фред, с
этим ребенком явно что-то не так”.
Д.У.: (Смеется)
Д.Э.: “Знаешь, он уже пользуется
инструментами и что-то соображает. А ведь ему всего полтора года”.
Д.У.: Понятно.
Д.Э.: В 7 лет я начал ходить в
местную библиотеку, тогда-то все и началось. Я стал читать научные книги в
600-х сферах, серьезные научные книги, а потом заинтересовался математикой.
Пожилая библиотекарша миссис Хант наблюдала за мной и как-то спросила: “Ты,
правда, читаешь эти книги?” Я не хотел умничать, но ляпнул: “В них нет
картинок”. Она посмотрела и сказала: “Ладно, давай посмотрим, что ты
знаешь”. Миссис Хант схватила первую попавшуюся книгу… По-моему, это была
книга о сингулярности черных дыр, просто основные теоремы, так как в 1962-63
годах мало что было известно на эту тему.
Д.У.: Безусловно.
Д.Э.: Я хорошо помнил содержание
книги и начал детально объяснять библиотекарше, как это работает: коллапс
звездной массы, гравитационные поля, горизонт событий, отверстие.
Д.У.: Верно.
Д.Э.: Я рисовал для нее схемы, а
она за мной наблюдала. Наконец, сказала: “Значит, действительно читал”. Я
подтвердил. Миссис Хант спросила: “И сколько таких книг ты прочел?” “Все”.
“Тогда зачем ты снова их читаешь?” “Я читаю и исправляю имеющиеся в них
ошибки”. Она молча уставилась на меня. Не могу сказать, поверила ли она мне,
но точно подумала, что я умный. Потом предложила: “Скажи мне вот что. Не
хотел бы ты получить другие книги?” Я обрадовался: “О, Боже! А можно?”
“Никому не говори, а я воспользуюсь межбиблиотечным абонементом и закажу их
для тебя”. Вскоре ей пришлось иметь дело с целыми штабелями книг.
Д.У.: Вот это да!
Д.Э.: Вы ведь знаете, как это
бывает. В каждой книге есть ссылки на другие книги. Именно так я составлял
свой список, согласно которому я прочел, о, Боже, 1.800 книг за несколько
лет.
Д.У.: Ого!
Д.Э.: Отличная база для начала
работы.
Д.У.: В этих 1.800-х книгах, что
разжигало Вашу страсть и больше всего интересовало?
Д.Э.: В основном, космические
путешествия. Хотя мне нравились все науки – науки о Земле. Мне очень
нравились науки о Земле, но больше всего космические путешествия и
двигатели, какими они станут через 100 лет. Просто мне нравилось читать о
том, что люди пытались делать или планировали сделать.
Д.У.: Какова была самая
удивительная ошибка, которую Вы обнаружили в книгах?
Д.Э.: Расчеты. Никудышные
расчеты. Это я понял сразу. И тому была веская причина. Авторы неплохие. Они
просто изучали данные со спутников, зондов и другой исследовательский
материал, но тогда не было больших компьютеров. Я переделывал расчеты,
расширял их и находил места, где были ошибки. Авторы не могли делать это,
так как у них не было механизма поддержки. Ну, не знаю. Просто я мог это
делать.
Д.У.: Как Вы начали применять
свои знания? Очевидно, Вы не просто читали книги. Вам хотелось что-то
сделать. Итак, как Вы начали применять знания?
Д.Э.: Хороший вопрос. Есть шаг,
который мы можем предпринять, – научный метод. Вы знакомитесь с теорией, а
затем переходите к прикладной науке.
Д.У.: Ясно.
Д.Э.: Что это означает в обычном
смысле? Это значит, если я изучал двигатели, затем нужно строить ракеты.
Начинал с двигателей, работающих на твердом топливе. Взял двигатель,
работающий на твердом топливе, и построил свою собственную ракету, как это
делал Хомер Хикэм.
Тогда ведь не было… Наборы Эстес (детский конструктор для
сборки ракет) появились гораздо позже.
Д.У.: Да.
Д.Э.: Ракеты были слишком
медленными и слишком примитивными.
Я имею в виду, Китай с порохом, 4000 лет назад.
Вот я и стал изучать криогенные жидкости, жидкий водород,
жидкий кислород.
Вот откуда бралась энергия.
Криогенные жидкости с температурами около -163°С. Когда вы
взрываете нечто подобное, вы получаете много тепла, так возникает толчок.
Затем вы можете начинать работать со всеми видами расчетных таблиц. Все это
вело дальше, чем я мог предположить. Сегодня имеются лишь два вида ракетных
двигателей – на жидком топливе и на твердом топливе.
Д.У.: Верно.
Д.Э.: Ничем другим мы не
пользуемся. Самый большой двигатель, который я построил, Питлем, не
был ни тем, ни другим.
Д.У.: Вы говорите Питлем,
а что это?
Д.Э.: Питлем – это
название моей ракеты. Я работал над ней и никак не мог придумать имя. Как-то
раз в сарай, где я строил ракету, вошла мама. “Только что я видела странный
сон с тобой”. Я сказал, что это, должно быть, хорошо, потому что мама видела
много интересных снов. Потом спросил: “И что же ты видела?” Я работал, стоя
на скамейке спиной к ней. Мама ответила: “Знаешь, я видела в пустыне
гигантские трибуны с местами для зрителей. Между ними проложены
железнодорожные пути. По ним большие железнодорожные локомотивы, несколько,
толкали гигантскую ракету, лежавшую сбоку на чем-то вроде полозьев. Они
остановились возле мостика, и еще там была подставка для подъема ракеты к
двери. Ты открыл двери и вышел”.
Мама продолжила: “На макушке у тебя совсем не было волос, а
волосы по сторонам – седые”. Это все, что я услышал за несколько минут. У
меня не было волос? Это нехорошо. Она сказала: “Ты к кому-то обращался,
благодарил за то, что они пришли, и говорил: “Давайте уже посмотрим на эту
штуковину. Давайте не говорить, давайте делать”. Локомотивы толкали ракету
еще на пару километров. Потом вернулись, и эта штука просто включилась.
Включились двигатели. Ракета летела по небу, направляясь в сторону горных
склонов. А потом вдруг стало ярко. Думаю, отсоединился главный двигатель и
просто… Насколько ярко? Ярче, чем твоя сварка? Ну, как Солнце”.
Д.Э.: “Мы не видели, как ты
улетаешь. Произошел взрыв, и ракета просто исчезла. Единственное, что
осталось, – след из пара, похожий на радугу” Меня вроде как ударило: “Боже,
мама явно описывала электромагнитный двигатель с технологией термоядерного
синтеза в нашей атмосфере. Но ведь она даже не знала, что это такое”.
Поэтому я просто заметил, что это прикольно. Затем мама продолжила: “Ох,
кое-что еще. На одной стороне ракеты что-то написано”. “Неужели? И что?”
Мама сказала: “Вот, я записала для тебя. Диктую по буквам: П-И-Т-Л-Е.
Выглядит как “питле”, но с буквой М на конце получается Питлем.
Поэтому, как бы там ни было, это Питлем. Вот так и появилось
название.